|
Не проворонь, когда придет зима.
Ну вот. Раньше она писала про него, а
теперь для него, - сказал Хомяк. Я вышла из дому. Хорошо, солнышко светит. Много мы его видели, солнышка-то в этом году? Ветер гнал мусор вдоль тротуара, и я постепенно начала осознавать, что в городе никого из моих нет, ну, может быть так один-два человека. На всякий случай я решила это все-таки проверить. Возле Кирова никого не было, и я поднялась наверх. По привычке купила коржик и чаю, хотя есть не хотелось, и пошла с горячим стаканчиком через трамвайные пути и дальше к пруду. Конечно же на лавке сидела Мэник. - Плохая новость. Помнишь домик для уток посреди пруда. Я ещё думала, что это колодец? - Угу. - Так вот, его сожгли. Домика действительно не было. На месте пепелища плескались волны. - Гадство! Ничего святого у людей. Теперь вот и утиный дом превратился в белое облачко. Я села рядом с Мэник, и мы стали смотреть на белые облачка вместе. Теперь там был и утиный домик, и "Кризис", и "нас же четверо"… Последнего было жальче всего, но теперь ничего не изменишь. Все рано или поздно превращается в белые облака. Некоторые вещи ещё здесь, даже задевают тебя, треплют, дергают, но уже чувствуешь их прозрачность, последнесть телефонных звонков, встреч, слов, взглядов. Улетают белыми облачками события, люди, целые города, замки, казавшиеся такими прочными и настоящими. Они остаются там, высоко, и всегда можно поднять глаза и посмотреть, прищурившись на солнце. Внезапно мне стало тоскливо. Мэник не могла мне помочь, так как была поглощена общением с сигаретой. Я как всегда покурила за 5 секунд и не почувствовала никакого удовлетворения. Я бросила Мэник и вернулась к метро. Позвонила из автомата Синему. - Салют, девочка!!! Блин, откуда столько радости. Хотя вопрос дурацкий, торчок несчастный, не знаю его жалеть или лучше себя. - Привет. Как жизнь? - Вся инфа в Нете! Конечно. У меня нет Нета. - Слушай, поделись улыбкою своей… - Ну, для этого ты должна как минимум приехать в Питер. Хотя для тебя не выход… - Не начинай, у тебя самого в башке ананасы цветут, не тебе меня учить. Ну ладно, пока! Питер. Почему бы и нет? Когда поезд тронулся, я подумала, что глупо вот так взять и уехать: и Мэник на лавке осталась, и радио я забыла выключить, и Синий совсем не имел ввиду мой немедленный приезд… /пусть будет чудо: пусть я тебя увижу/… Стоп. На вокзале меня охватило ужасное чувство, как будто я никуда не уезжала. Солнце пригревало, к мозгам намертво пришкварилась "Хочешь сладких апельсинов…" Короче, тошно. Я пошла прочь от вокзала. "Я в Москве, просто она мне снится". Так, это шизофрения, спокойно. Тут я поняла, что мои все здесь где-то, но встречаться с ними я не хочу, и отправилась искать. Конечно, бродить по абсолютно незнакомому городу глупо, надо было позвонить Синему и сказать, чтобы он меня спас. Но поздно, поиски уже захватили меня. Я почувствовала голод. На другой стороне улицы были обозначены "Продукты". Я спустилась в переход и услышала до боли знакомый голос. Ну вот, начинается. Голос декламировал: - Меня выталкивают из середины круга, Душу мою выматывают Жар - без огня, монета - без указания её достоинства, Фотографии вместо лиц И в трамваях пустые ботинки! Читать Кортасара на весь переход да ещё с таким подвыванием мог только Хомяк. Собственно, это он и был. Судя по шапке у его ног, таким образом он пытался заработать себе на лучшую жизнь, проблема заключалась в том, что в переходе не было ни души. Хотя Хомка, похоже, не терял надежды. Вот это нас всегда и объединяло: неистребимая надежда на то, что несбыточное сбудется, а невероятное произойдет. Хома выглядел намного лучше, чем во время нашей последней встречи: шерсть не торчала клочьями, а вроде как даже поблескивала, и хвост не такой тощий, хотя синяки под глазами остались. Увидев меня, Хомяк закричал не по-хомячьи и бросился мне на шею. Приятно, когда кто-то так рад тебя видеть. - Привет, старуха! 100 лет не виделись! Полосатого ищешь? Присоединяйся ко мне! Он где-то здесь, я знаю! После того раза, как ты ему вставила, он почти не забывал меня кормить, прикинь! А сейчас опять свалил, а я соскучился! Будем искать вместе, только надо что-то жрать, а денег нет ни черта! - С таким репертуаром ты умрешь с голоду. Лучше спой чего-нибудь. Народное. - ДДТ… Или Чайф? Кино! ТЫ ЧАСТО ПРОХОДИШЬ МИМО, НЕ ВИДЯ МЕНЯ! С КЕМ-ТО ДРУГИМ! Я СТОЮ НЕ ДЫША! Громкость тут не регулировалась, и я не нашла ничего лучше, как присоединяться. Мы исполнили сие произведение на большом подъеме, но народу в переходе не прибавилось. - По правде говоря, я думала, что это песня Мультfильмов. - Ага, и "Перемен". - А что, нет? - С тобой противно общаться. Я знаю, у тебя есть деньги на пожрать. Поедим и пойдем искать, а то только время теряем. - Знаешь, на самом деле, я никого не ищу, я просто гуляю. Мне не нужен Полосатый, оставляю его тебе. В конце концов, у меня есть девушка, у нас любовь. - Не надо! Можешь кормить этими сказками кого угодно, начиная с себя, только мне мозги не компостируй! Ты не думай, что я не желаю тебе счастья, просто не надо заниматься самообманом… Кажется, он ещё что-то говорил, но я ушла, пусть помирает с голоду, он мне надоел. "Если критерий попадает в эту область, то что? Мы не знаем, что делать. Эта область называется областью безразличия…" Не представляю даже, что там подразумевал преподаватель по теории вероятности, но сейчас я не знаю, что мне делать и мне все равно. Наверно, как раз про это он и говорил. /он уже уехал точно, хомяк ошибся, искать здесь бесполезно, ммм, что делать/ Стоп. Ноги сами принесли меня обратно на вокзал. У касс толкались какие-то вырезанные из модного журнала картинки и Синий с ними. Всё думаю, а борода у него тоже синяя растет? Правда, Мэник считает, что на самом деле он крашеный. Кто знает… Не то чтобы он очень удивился, когда меня увидел. - Привет! А Полосатый уехал 10 минут назад, мы немного опоздала. - Да что все сговорились что ли! Я никого не ищу. Правда! Дай сигарету! - Не дам. И вообще, если ты не бросишь это дело, я брошу тебя. В смысле через бедро. Перекину. Та-а-ак. Плачем. Очень хорошо. В смысле ничего хорошего. Давай паспорт, едем домой. В Москве уже настала зима, и я мерзла в футболке и босоножках. Почему зима приходит так неожиданно, вечно я к ней не готова. /хочешь солнце вместо лампы, хочешь за окошком Альпы…Ни черта ты не хочешь…а я../ Стоп. - Ты решила тут насмерть замерзнуть? Голосок Динь звенел прямо у меня в ухе. - Я впадаю в спячку. Меня закроет снегом, и я буду спать. До самой весны… - Подъём. Мэник ушла в Интернет. И радио ты вообще-то собираешься выключать? - Я выйду на дорогу, сяду спиной к движению и стану ждать, а потом из-за меня разобьются три машины, погибнут люди, а я встану и просто уйду. - Так уже делали. Ты не оригинальна. Придумай что-нибудь свое, в таких делах классиков не цитируют. Зачем он тебе нужен? - Не знаю. - Что ты будешь с ним делать? - Спать. Динь закатила глаза и завела старую песню: - Для этого надо просто позвонить и сказать все как есть. А потеряно шататься по двум городам - в чем смысл? - В чем сила, брат? - В ньютонах. Я просто хочу понять, почему ты не можешь остановиться? - Ты читала Ошо? Он говорит, что смысла нет, его придумали люди, а на самом деле его не существует. - Что, все бессмысленно? - Нет, бессмысленность - это производное от смысла, а его нет вообще и бессмысленности, значит, тоже, это не существующие понятия. Все просто так есть как оно есть, а смысла нет. Понимаешь? - Нет. Я прибила Динь мухобойкой и отнесла её труп в урну. Совсем не жалко. В конце концов, она всего лишь моя мысль, причем далеко не самая умная. Снег тем временем падал, и я решила пойти в Клуб, ведь там всегда лето. Чуть не свернула себе шею на этой дурацкой лестнице! Я пристроилась с краю, около сцены и огляделась. Так приятно спрятаться за сигаретным туманом, прорезанным желтыми и малиновыми лучами. Знакомые лица в приглушенном свете кажутся старше. Все немного усталые и такие красивые. Странно, раньше эта группа не казалась мне глупой, а теперь я просто не могу её слушать. Видимо, глупость - понятие относительное. Степень идиотизма сказанного зависит не от того, кто говорит, а от того, кто слушает. /поэтому, если он считает тебя кретинкой, то ты не можешь этого изменить, и даже если ты его найдешь, ты не сможешь ничего сделать, тебе остается только ждать революции у него в голове, которая может и не произойти/ Стоп. По ногам тянет холодом… Черт, тут сугробы уже по колено, как я сразу не заметила! Это невероятно, но зима уже здесь. Я вылетела на улицу. Ну и куда теперь? Я закурила. И увидела Полосатого. Затянулась. Он прошел мимо. Выдохнула. Он спустился в метро. Затянулась. Выдохнула. Спустилась за ним. В переходе его не было, на эскалаторе его не было, на платформе его не было. /я много курю, но сквозь сиреневый дым я вижу мир как он есть иногда я вижу твое лицо/ Стоп. Мне хотелось плакать, но я не стала. Динь ещё тогда перечисляла: после той встречи ты напилась, после той ревела всю ночь, и зачем после той затушила окурок себе о руку, так, что до сих пор след. Я ей ответила, что просто хотела таким образом поставить точку в отношениях. "Которых не было", - добавила она. Я ей чуть не оторвала тогда крылья. Просто поставить точку. Если бы это было просто. Дома было смертельно холодно. Стекло разбилось, когда я выкинула телевизор в закрытое окно, после того, как Энди Уорхолл попросил Валери Солано сказать что-нибудь похабное, а вставить новое как - то руки не доходили. Теперь по комнате кружили снежинки. Радио явно навязывалось, и я, не долго думая, отправила его вслед за телевизором. Хрястнув, оно разлетелось об асфальт. Последние осколки стекла с грустным звоном осыпались на пол. Я набрала номер Полосатого. Из трубки на меня обрушился ушат ледяной воды. Телефон разделил бы участь радио, но помешал провод. Я думаю, аппарат повис где-то в районе третьего этажа. Пока я сушила голову феном, пришла Мэник. Она задвинула окно шкафом и поставила чайник. - …Если б я знал, как это трудно уснуть одному, Если б я знал, что меня ждет, я бы прыгнул в окно… А так все идет, скучно в Москве и дождливо в Крыму. И все хорошо, и эти двое уснули давно… Мэник хорошо поет, а СВ пишет гениальные песни. Я бы хотела его послушать. Может быть. Потом. Как говорит не помню кто, чтобы что-то получить, главное - перехотеть. Чтобы что-то найти, надо перестать искать Чтобы дотянуть до весны, надо смириться с зимой. А ведь я не заплакала после этого дурацкого звонка, Мэник, значит все проходит. 02.02.01 |